“Чёрных” мебельщиков искоренит массовая легализация мебельного рынка
Мы давно не писали о «теневиках» и мебельном контрафакте. Хотя ещё в 2020-2021 году профильные организации и официальные производители практически били тревогу. Тогда объём нелегальной продукции достиг исторического максимума — 20% от всей выпускаемой на рынке мебели общей стоимостью (на тот момент) 40 млрд рублей.
Потом в сентябре на первой Conf-fu-2021 генеральный директор АМДПР Тимур Иртуганов сказал, что «всех начнут выводить к абсолютной прозрачности в течение двух-трёх лет». Собственно, дальнейшая рыночная ситуация в самом деле привела к тому, что работающих «в чёрную» мебельщиков стало меньше, и обсуждение утихло. Но какие события заставили нас вернуться к этой теме? Проясним свежие новости в контексте прошлых событий.
Рост и снижение активности «теневиков»: как это было
Прежде чем ответить на этот вопрос, стоит поразмышлять, из-за чего в период пандемии число нелегальных мебельщиков стало рекордным. Причин тому, на самом деле, было много. Во-первых, работал неразрывный круг со слабой господдержкой отрасли. Мебельщики не знали о многих инструментах поддержки или не прибегали к ним, предпочитая уйти в «тень», и поэтому в следующий раз государство выделяло на всю нишу ещё меньше средств. Ведь, похоже, отрасль в них не нуждалась, раз не использовала.
Эту неверную трактовку укрепляла ещё и некорректная статистика, которая как раз и возникала из-за нелегальных производителей мебели: никто просто не знал (да и сейчас вопросы на этот счёт остаются), сколько мебельщиков занято в индустрии. А как без таких данных понять, сколько стоит выделить бюджета на поддержку?
Во-вторых, производителей мебели попросту меньше замечали: слишком маленькая отрасль. Как раз в те годы ходила информация, будто кто-то из чиновников сказал, что вся российская мебельная индустрия не стоит даже одной «дочки» таких крупных корпораций, как «Газпром», «Роснефть» или «Росатом». А значит, вместе с небольшим финансированием имел место и весьма незначительный контроль сегмента.
В-третьих, серьёзную ложку дёгтя тогда добавил дефицит плитных материалов, возникший в тот период из-за карантина. МСП и так едва сводили концы с концами, а когда узнавали, что, работающие «в чёрную» мебельщики умудряются достать больше дефицитного сырья, то многие отраслевики наверняка чувствовали не только злость, но и желание пойти по тому же пути.
«Несколько лет назад теневые производители ещё больше усугубили кризис поставок плитной продукции. Был случай, что компания, у которой официально работает лишь три человека, запросила 30 тысяч кубометров ДСП. Затем выяснилось, что на самом деле работу ведут более 150 человек в двух цехах.
То есть возникла ситуация, когда ответственные производители были вынуждены в условиях тяжелейшего кризиса конкурировать с „серыми” участниками рынка, которые, уклоняясь от налогов и применяя прочие схемы, имели возможность демпинговать и получать доступ к дефицитным ресурсам», — вспомнил генеральный директор мебельной и деревообрабатывающей промышленности России (АМДПР) Тимур Иртуганов.
Добавим к этим трудностям нехватку рабочих рук, высокие налоги и сложности, возникшие с реализацией продукции из-за закрытия розничных магазинов.
Но после игроки рынка стали бороться за признание мебельной ниши одной из самых пострадавших, а через какое-то время показали, что их отрасль может не только выстоять в тяжёлых условиях, но и подтолкнуть сопутствующие направления.
В скором времени мебельщики смогли серьёзно поддержать производителей плит. А потом категория мебели стала ещё и невероятно расти на маркетплейсах и за очень короткий период
оказалась одной из самых перспективных и устойчивых на электронных платформах.
С кадрами проблема не исчезла, но многие поставщики станков стали создавать полноценные курсы для обучения операторов. Да и сами мебельные фабрики включились в этот образовательный тренд и начали обучать на своих площадках буквально всех желающих.
И власти наконец заметили эти усилия. Вскоре стало появляться всё больше новостей о растущем числе мер поддержки, которыми воспользовались специалисты из мебельного сегмента. А так как сделать это могли только официальные производители, то многие неофициальные «гаражники» стали выходить на легальный путь.
Эти благотворные перемены всё ещё происходят. Безусловно, это явление невозможно искоренить полностью, и пока ещё есть над чем работать. Так, например, по данным экспертов АМДПР, показатели по контрафакту в матрасном сегменте всё ещё неудовлетворительные, зато в нише «корпуса» доля нелегального товара сократилась. При этом сами мебельщики всеми силами стараются закрепить успех.
«Последние несколько лет мебельное производство ежегодно демонстрирует уверенный рост (до 25%) как в натуральном, так и в финансовом выражении. По данным АМДПР, часть этой положительной динамики складывается не из новых открывшихся мощностей, а из существовавших и работавших ранее, но „обелившихся” предприятий. Это, безусловно, положительная тенденция.
На это повлияли действия государства.
Во время пандемии для поддержки отрасли предоставлялись невозвратные кредиты при условии сохранения рабочих мест. Практически каждый четвёртый производитель мебели воспользовался такими кредитами, что и простимулировало выход компаний из тени», — поделился статистикой Тимур Иртуганов.
Новые меры легализации: реестр недобросовестных работодателей
Как мы писали выше, рост внимания к мебельщикам привёл не только к более активной помощи со стороны властей, но и к выявлению многих «проблемных» моментов. Оказалось, что целый ряд аспектов требует обновления или принципиальной проработки.
Так, например, ещё на «Мебели-2023» обсуждали проект изменений в ТР ТС 025/2012 «О безопасности мебельной продукции» или внесение изменений в закон «О защите прав потребителей». Однако пока слишком большое количество нюансов не дало этим задумкам продвинуться дальше этапа обсуждений.
Но зато 30 августа 2024 года появилась новость, что Роструд создаёт реестр работодателей, у которых выявлены факты нелегальной занятости. Специалисты ведомства рассчитывают открыть к нему доступ уже с января 2025 года. В список попадут компании, замеченные в том, что они либо не оформляют официальные трудовые отношения, либо используют на постоянной основе договоры на разовое выполнение работ.
Как уточнило тогда издание «Деловой квартал», в реестре, помимо названий таких «проштрафившихся» компаний или данных индивидуального предпринимателя, будут содержаться ИНН и дата занесения в систему учёта. Дополнительно контролёры опишут, почему именно фирма оказалась в перечне. Планируется, что вся эта информация будет открытой и доступной всем желающим.
Базой, на основании которой будут составлять список, станут постановления по делам об административных правонарушениях, которые вступят в силу с 1 января 2025 г. Компания будет находиться в реестре один год. Время будут отсчитывать с того момента, как нарушение будет установлено. Если в течение рабочего периода у фирмы «не будет рецидива», её исключат из реестра автоматически.
Мебельщики о списке недобросовестных работодателей: за и против
Мы не придали бы этой информации столь большого значения, если бы нас не переубедили наши читатели. Причём мнения насчёт этого проекта среди экспертов рынка разделились на позитивные, сдержанные и негативные.
«Введение такого реестра может стать значительным шагом на пути к выводу мебельного рынка из тени. Давайте рассмотрим несколько ключевых аспектов. Во-первых, это позволит создать более справедливую конкурентную среду. Ведь недобросовестные работодатели, нанимающие сотрудников нелегально, имеют конкурентное преимущество, так как могут снижать затраты на оплату труда и налоговые отчисления. Это создаёт нечестные условия для добросовестных игроков рынка. Во-вторых, всегда и в особенности в период дефицита кадров важно защищать права работников.
А для значительного процента сотрудников мебельной отрасли трудовые отношения часто не оформлены надлежащим образом. Это приводит к лишению социальных гарантий, таких как оплачиваемые отпуска, больничные и пенсионные отчисления. Проект может значительно улучшить положение работников, обеспечив их защиту на государственном уровне. Более того, официальное трудоустройство ведёт к прозрачному ведению бизнеса.
Компании будут стремиться к более строгому учёту доходов и расходов, а также к выполнению налоговых обязательств. То есть это может значительно ускорить процесс легализации мебельного рынка», — высказал мнение генеральный директор маркетплейса дизайнерской мебели и декора Furnify (ООО «Ресурс Электронной Коммерции») Константин Куковякин.
По уточнениям издания «Клерк», махинации с зарплатой (о которых, в частности, говорил спикер), Роструд рассматривает как будущий индикатор, который в случае запуска реестра будет намекать ведомству, что компанию стоит проверить.
Навести на подозрения могут случаи, когда:
- компания в течение полугода сотрудничала с 10 и более самозанятыми, выплачивая им в среднем от 20 000 рублей в месяц (п. 3 перечня, утв. приказом Минтруда от 02.02.2024 № 40н);
- минимальный размер оплаты труда у 10 человек в коллективе (если их доля превышает 10% от общей численности) не соблюдается;
- количество сотрудников, заявленных в ИФНС, не соответствует объёму услуг или наличию онлайн-касс.
К работе над проектом подключилась и федеральная налоговая служба (ФНС), которая предложила вносить компании в реестр на основании не только судебных постановлений, но и жалоб исполнителей/работников.
Именно этот момент смутил другую часть мебельщиков. Сегодня, когда расцветают потребительский экстремизм и прочие виды мошенничества, законопроект может дать неблагонадёжным людям ещё одну возможность для злоупотреблений.
«Я считаю, что идея нежизнеспособна, может, даже утопична. Не думаю, что она ускорит легализацию нерадивых мебельщиков. Более того, детали законопроекта вступают в конфликт с уже действующим законодательством. В первую очередь стоит напомнить, что сегодня ничто не запрещает регистрировать два-три-пять ООО. То есть как-то будут ограничивать возможности тех, кто попал в реестр?
Также там планируют раскрывать достаточно много информации, в частности, о владельце компании, а это уже конфликтует с положением о защите/раскрытии персональных данных. Наконец, некое физлицо придёт в Минтруда или ФНС, скажет, что у него неофициальное трудоустройство, и всё, компания тут же попадает в реестр? Ведь у работника мог просто-напросто возникнуть конфликт с работодателем.
Но я боюсь, что тут будет та же история, как с защитой прав потребителя сегодня: все ведомства априори будут на стороне физлица. Пока я не вижу никаких объявлений о том, что будут учитываться мнения обеих сторон или что будут проводиться доскональные проверки. Без этого проект выглядит популистским и не способным глобально решить задачу, которая перед ним ставится — вывести из тени доходы субъектов МСП в мебельной отрасли», — выразил позицию председатель правления Ассоциации мебельщиков Тюменской области (АМТО) Иван Бобков.
Некоторые же эксперты находятся где-то посередине. Они отмечают, что реестр может быть потенциально полезен, в частности, тем потребителям, которые умеют сопоставлять факты.
«Реестр недобросовестных работодателей может частично изменить ситуацию, но не стоит думать, что это произойдёт моментально и глобально. Пока что это выглядит скорее как некий способ показать предпринимателям, что теперь нарушения на рынке труда прямо или косвенно могут учитывать, а потом и вовсе прийти с проверкой. А также, пожалуй, как намёк на то, что на это могут среагировать и покупатели, которым бывает нужно немного, чтобы усомниться и выбрать другую компанию для покупки продукта.
Если мебельщик маленький, только с небольшой и новой группой в соцсети, располагающийся по нетипичному для производства адресу, да ещё и с массой жалоб от бывших работников, то, может, его мебель и будет приемлемая, вот только никакой гарантии на неё можно не ждать», — добавил доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой ипотечного жилищного кредитования и финансовых инструментов рынка недвижимости в Финансовом университете при Правительстве РФ Александр Цыганов.
Маркировка «любой мебели»: вновь говорят
В конце 2023 года по различным отраслям прокатилась волна маркировки. Под новые требования попали шесть товарных категорий (в основном из пищевой и медицинской промышленности). Этот процесс продолжился в текущем 2024 году и затронул лёгкую промышленность, добавив ещё целый ряд новых товаров для обязательной маркировки.
Не удивительно, что это вызвало беспокойство среди мебельщиков. Вроде бы пока в графике на маркировку (до 2025 года) мебель не числится, но разговоры о введении этой процедуры для этой отрасли велись ещё в 2021 году.
И вот здесь подавляющее большинство мебельщиков выступает единогласно: такое обязательство может лишь создать проблем на рынке. Хотя не специалисты не отрицают, что кодирование мебели не лишено определённых плюсов.
«Маркировка должна быть частью более широкой стратегии, где профильные ведомства так же, как и мебельщики, несут определённые обязательства, помимо контроля качества. Это вдобавок поддержка легальных производителей на этом пути и просвещение покупательской аудитории.
Тогда маркировка повысит лояльность потребителей и их доверие к отечественным брендам, позволит сократить количество подделок и некачественной мебели на рынке, тем самым как раз поможет в борьбе с теневой экономикой и нарушениями. Это всё позволит официальным производителям конкурировать на равных условиях с теми, кто использует нечестные методы.
В ином же случае, без комплекса поддержки, для многих МСП маркировка может стать дополнительной нагрузкой, потребовав от них внедрения дополнительных технологий. Также этот процесс может быть связан с дополнительными административными барьерами и сложными процедурами, которые способны замедлить работу компаний, потребовать найма новых сотрудников и времени на их подготовку.
Что, в свою очередь, может отразиться на конечной стоимости продукта», — аргументировала свою позицию владелец мебельного производства и салона Kristall Linе, автор лицензированного курса «Дизайнер корпусной мебели» Кристина Кириченко.
Тем более что маркировка мебели, в отличие от кода на другую продукцию, должна включать куда больший массив информации. Точнее, этого будут ждать потребители.
«Мебель — тот продукт, от которого люди обычно требуют многого. В критерий цена/качество должно входить ещё и гарантийное обслуживание. То есть маркировка в первую очередь должна удостоверять экологичность, отсутствие вредных веществ и долговечность, а также касаться максимально простой и понятной потребителю вещи — ремонтопригодности. Потребители будут хотеть уверенности в том, что при необходимости им быстро заменят петли или фасады (если это подошло под гарантийный случай), — предположил Александр Цыганов.
Опытные мебельщики также напоминают, что мебель всё же делится на серийную и изготовленную по индивидуальным заказам. Ещё существуют товары и услуги для В2В-сегмента. Как в таком случае маркировать товары и что этот код даст покупателю от бизнеса? Кроме того, мебель — это многосоставное изделие. Маркироваться будет только финальный продукт или каждый из его отдельных элементов?
«Возможно, для серийной мебели, которая реализуется через розничные сети и марктеплейсы, маркировка была бы нужна. Но даже тут сразу возникает вопрос: маркироваться будет каждый материал и комплектующее отдельно или всё изделие целиком? Это очень важный момент. Если „идентификации” подвергнется только финальный продукт, то это будет буквальной иллюстрацией к выражению „нашли крайнего”. У мебельщиков не полный цикл: они не могут отвечать за качество той же плиты или фурнитуры.
А вот как применима маркировка к мебели по индивидуальным размеру и дизайну? На каком этапе она должна ставиться? Ко мне пришёл клиент с заказом на кухню/шкаф-купе/гардеробную. Ему не откуда считать этот код, он, вероятнее всего, нашёл и выбрал компанию “по сарафанному радио◊, по рекомендации знакомых. Так же, как, собственно, к компаниям, оказывающим услуги по распилу, например, приходят заказчики-мебельщики. Если ещё кому-то придётся платить лишние деньги, то это ставит мебельщика в менее выгодные, в сравнении с другими игроками, условия. Такие МСП или „умрут”, или, скорее всего уйдут в тень.
В общем, по теме маркировки мебели есть целый ряд фундаментальных вопросов, на которые надо сначала чётко ответить, прежде чем вводить её даже на экспериментальном уровне. Причём надо разговаривать не только с фабриками, но и с МСП», — уверен Иван Бобков.
Что может ускорить легализацию?
Как напомнил наш спикер Иван Бобков, подобная ситуация уже случалась в 2014 году, когда большой пласт «теневиков» легализовал свой бизнес и доходы. И совсем недавно, в 2021 и 2022 годах ситуация повторилась: всему предшествовали новые меры поддержки, введённые государством. Мебельщики быстро оценили это, потому что мало кому хотелось вечно опасаться и рисковать быть пойманными за руку.
По мнению экспертов, значительным аргументом в пользу легального рынка для МСП была бы оптимизация налогообложения. Понятно, что все выплаты не сократить, но снижение нагрузки на фонд оплаты труда для мебельщиков было бы большим подспорьем. Многие производители уже были вынуждены поднять выплаты сотрудникам, чтобы удержать старых или найти новых.
Кристина Кириченко добавила, что дополнительные субсидии, гранты и программы развития очень бы помогли расширить рынок новыми игроками, потому что для открытия небольшого производства мебели по индивидуальным заказам сегодня необходимы огромные вложения. В таких случаях начинающие предприниматели чаще всего прибегают к кредиту, а кто-то как раз может уйти «в тень».
Также все эксперты сошлись во мнении, что если качественную мебель по средним ценам будет некому покупать, то производители контрафакта смогут наверстать свои позиции, набранные в 2020 и 2021 годах за счёт низких цен. Необходимо стимулировать потребителей как в плане покупки мебели, так и в отношении покупки жилья (что даже первостепенно). В таком случае прибегать к демпингу будет куда сложнее: люди станут выбирать качество.
«Легализация мебельного рынка — это комплексная задача, требующая совместных усилий государства, бизнеса и потребителей», — резюмировала Кристина Кириченко.
Слово экспертам
Тимур Иртуганов, генеральный директор АМДПР
«На данном этапе Ассоциация сомневается в эффективности маркировки для мебельной продукции. Этот инструмент в том виде, в котором его сейчас предлагает государство, может серьёзно осложнить положение большинства мебельных производств. Эту инициативу необходимо пересматривать, потому что в сегодняшних реалиях какие-либо дополнительные обременения вводить категорически противопоказано».
Александр Цыганов, завкафедрой ипотечного жилищного кредитования и финансовых инструментов рынка недвижимости в Финансовом университете при Правительстве РФ
«Я считаю, что мебельному рынку поможет стимулирование спроса на новую мебель, которое будет включать в себя кредитные программы для потребителей, гарантии качества и понятные условия утилизации старой мебели. При этом ориентироваться нужно именно на финансовые возможности покупателей.
Ведь многие из них сегодня выбирают мебель неизвестных производителей сомнительного качества, потому что им критически важно сэкономить, а не потому, что они испытывают слабость к грубо собранной мебели из дешёвого ДСП с острым запахом фенола».
Константин Куковякин, генеральный директор маркетплейса дизайнерской мебели и декора Furnify
«Вопрос о том, ускорит ли реестр недобросовестных работодателей легализацию, скорее всего, зависит от того, насколько активно будет проводиться контроль и насколько серьёзными будут последствия для нарушителей. Тем не менее с точки зрения улучшения условий труда и честной конкуренции это, безусловно, шаг в правильном направлении».
Кристина Кириченко, владелец мебельного производства и салона Kristall Linе
«Считаю, стоит запретить компаниям поставщикам комплектующих и продавцам ЛДСП, а также компаниям, оказывающим услуги по распилу и обработке, оказывать услуги частным лицам. Так как именно они зачастую и уходят „в тень” (гараж), не платя налоги и демпингуя по цене».
Иван Бобков, председатель правления Ассоциации мебельщиков Тюменской области (АМТО)
«Если заглянуть в состав налогов мебельщика, то подавляющий процент отчислений приходится именно на заработную плату. Снижение налоговой нагрузки на ФОТ помогло бы вывести «из тени» бизнес мебельщиков МСП. Государство только выиграет от сбора налогов, в том числе с НДС, с легального оборота предприятий и ИП. Плюс стоит помнить, что большинство работников заинтересовано получать легальную зарплату — в частности это облегчает получение кредитов, рассрочек и ипотеки».
Текст: Мария Бобова.
