Дизайнер в России
Фото: unsplash.com/@fazurrehman

Профессия дизайнер в России

С каждым годом в российской мебельной отрасли всё активнее начинают обращать внимание на уникальный промышленный дизайн. Это подтверждают в том числе отраслевые конкурсы, которые видоизменяются и привлекают большое количество участников.

В рубрике «Горячие новинки» мы делали отчёт с двух дизайнерских отечественных конкурсов. ARTLIGA — более молодой, но при этом чуть более новаторский. «Российская кабриоль» — конкурсный ветеран, успевший отразить в себе немного советских традиций, а сегодня ставший на путь модернизации.

Что же именно и по какой причине решили изменить в премии «Российская кабриоль»? Ведь все перемены обязательно отразятся на дальнейших работах участников. Об этом мы спросили одного из членов жюри конкурса 2019 года.

«Смысл перемен, пожалуй, был в том, чтобы присуждать премию за лучший дизайн, ведь в мебельной отрасли можно оценивать многое — качество изготовления, продаваемость и т. д. В предыдущих премиях «Российской кабриоли» не всегда можно было понять, за что конкретно присуждают приз, потому что был такой формат.

Сейчас с учётом того, что судейский состав состоит из людей, каждый из которых имеет некий вес в мире дизайна мебели, представляемый предмет будут объективно оценивать именно с точки зрения дизайна.

Количество номинаций сократили значительно, в несколько раз — в итоге в этом году их было 5. Однако в следующем году мы всё же планируем немного доработать и расширить этот короткий список и более чётко обозначить направления. Потому что есть предметы, которые невозможно внести в одну категорию. Например, одна из номинаций — «Кухонная мебель». Но ведь в этом направлении нельзя сравнивать, что лучше — кухонный гарнитур или обеденный стол — это несравнимые вещи.

Конечно, трансформация — дело непростое. Во-первых, существует много бюрократических проволочек, во-вторых, премия с такой большой историей в принципе не может быстро перестроиться. Но это только начало, мы продолжим работать над форматом мероприятия, чтобы оно было более современным и актуальным. Тогда и представленные на конкурс будут соответствовать этим критериям. Это важно!

В номинации «Офисная мебель» мы никому не смогли присудить премию, потому что, объективно говоря, уровень работ был очень низок. У нас вообще с сегментом мебели офисной, коммерческой, для масс-маркета всё довольно печально.

Зато порадовали работы в последней номинации Future Stars. Она продемонстрировала, что есть молодые российские дизайнеры, которые могут создавать по-настоящему крутые
и интересные вещи.

И я надеюсь, благодаря обновлённой премии удастся объединить дизайнеров и производителей для того, чтобы они вместе смогли создать что-то соответствующее текущим трендам и (объективно) уровню европейских коллег», — прокомментировал дизайнер, основатель и руководитель мебельной фабрики Moonzana (ООО «Мунзана») Максим Октябрёв.

То есть в некоторых дизайнерских направлениях, по оценкам экспертов, у нас не всё хорошо. Однако при этом немало молодых специалистов, работы которых способны конкурировать с европейскими проектами.

В связи с этим мы задумались о том, каково быть промышленным мебельным дизайнером в России? Какой он — отечественный дизайн? В чём его «фишка» и что ещё следует подтянуть? Каким должен быть современный дизайнер и как такой специалист может отточить мастерство и пополнить своё портфолио?

История развития

Прошедшая война, менталитет страны, сочетающей в себе множество разных наций, политико-экономическая обстановка — всё это наложило отпечаток на формирование отечественного промышленного дизайна.

В послевоенные 1950-е людям вообще было не до эстетики. Перед производителями стояла задача в самые короткие сроки создать экономичный и функциональный продукт для массового потребителя. А уже в дальнейшем дизайн, в том числе мебельный, подпадает под государственную политику. Создаётся система художественно-конструкторских организаций во главе с Институтом технической эстетики — ВНИИТЭ.

Цель этих организаций была та же — удовлетворить массовый спрос, сделать мебель доступной. Однако она уже начинает приобретать уникальный внешний вид, некое своё лицо. За 1970-е и 80-е годы создали невероятное количество практически эпохальных вещей, таких как фотоаппарат «Зенит», автомобиль «Москвич», холодильник ЗИЛ и т. д. Мебель во многом не стала исключением, полированные «стенки» до сих пор можно найти в российских домах.

Стиль стал меняться с началом 1990-х и окончательно сменил формат после развала СССР.

«В Советском Союзе был неконкурентный, ненасыщенный рынок, мебель фактически забирали с асфальта, поэтому проектная деятельность сводилась скорее к унификации, к грамотной логистике. Привлекать к себе внимание какими-то wow-эффектами не нужно было. После перестройки и распада Союза, когда всё изменилось, начался тоже довольно интересный этап развития.

В этот период людям снова потребовалось проектирование мебели, но это был в основном частный клиент с так называемой «Рублёвки». Для таких покупателей делали заказные, несерийные продукты — кабинеты из вишни, «пузыри», то есть делали упор именно на стилевое проектирование.

Чуть позже заново стали возрождаться мебельные фабрики. Потребителю открылся западный мир, и ему теперь хотелось зарубежных «стенок», зарубежной мебели. В ответ на такой спрос производители начали копировать импортный продукт — в основном потому, что потребности в отечественном дизайне не наблюдалось. И поэтому дизайнеры на производствах были
не особо нужны. Рынок требовал хорошие копии подешевле, этим производители и занялись.

И только примерно 5–6 лет назад, а может, и раньше у отечественных мебельных фабрик появились амбиции, многие захотели демонстрировать свой продукт на зарубежных выставках,
а с копиями на таких площадках особо не покажешься.

Вот тогда производители и начали активнее обращаться к дизайнерам, в частности к нашему вузу, к нашим студентам и выпускникам. Можно сказать, наступила новая эра в промышленном, в частности в мебельном отечественном, дизайне», — пояснила дизайнер, доцент кафедры дизайна мебели МХПА имени С. Г. Строганова Елена Чебурашкина.

Профессия дизайнер в России

Копирование и скудность материалов

Сразу оговоримся, в определённой степени совсем без копирования в мебельной отрасли обойтись сложно. Как говорится, «велосипед» уже давно изобретён, а рынок достаточно насыщен. К тому же есть тренды и спрос, которым любой уважающий себя мебельщик будет следовать. Но изделия определённо должны иметь уникальный стиль и лицо. И здорово, когда дизайнеры применяют в мебельной промышленности редкие материалы, но это больше свойственно коллекционной мебели. Примеры таких линеек можно увидеть в нашей рубрике «Уникально».

Тем более, как сказали выше, в России есть молодые специалисты, способные привлечь внимание необычными и оригинальными решениями. Однако эксперты отрасли отмечают: чрезмерно копировать без намёка на новшества — недостаток, свойственный многим представителям российского дизайна.

«Возвращаясь к «Кабриоли», могу сказать, что самые слабые работы были представлены в категории корпусной мебели. Если выйти за рамки конкурсных работ, проблема обретает масштабы рынка в целом.

А заявка на премию подразумевает новаторство либо в идеях, либо в каких-то технологических решениях. Я, к сожалению, многократно видел «повторение чужих повторений». Это копирование без переосмысления в свете последних веяний и тенденций.

В основном всё выражается в использовании новых эггеровских декоров, отделок и финишей. Может это считаться заявкой на новаторство? На мой взгляд, нет», — высказался Максим
Октябрёв.

Аналогичные мнения встречаются не только у столичных дизайнеров, но и у специалистов, работающих в регионах. И, возможно, копирование — это лишь очередной этап развития, который необходимо пройти.

«По моему видению, в большинстве своём современный дизайн мебели развивается по такой схеме: условно, на выставке какая-нибудь передовая итальянская компания представила стилистическую линейку мебели или светильников. Дизайнеры посмотрели на это, ухватили передовые направления и начинают копировать.

Это очевидно. На мой взгляд, мы ещё только учимся создавать свою уникальную отечественную мебель. Это как в случае с китайскими производителями — они копировали-копировали, а сейчас активно начинают создавать свои оригинальные и интересные вещи. То есть, если правильно копировать, то скоро мы, вероятно, сможем прийти к собственному стилю.

Конечно, отдельные наши специалисты способны создавать дизайнерские изделия, но признаемся, таких людей немного», — дал оценку руководитель дизайн-студии интерьеров «RUSKIN» Алексей Руськин.

К недостаткам причисляют также не очень широкую сырьевую базу.

«Чего не хватает? Мебельный рынок на 95% состоит из ДСП различных цветов, фактур, отделок, имитаций каких-либо материалов (камня, дерева и т. д.). На мой взгляд, это одна из крупнейших проблем нашего рынка.

Конечно, в какой-то степени мы ограничены в материалах, потому что мебель, например, из натурального дерева, к сожалению, недоступна большинству нашего народонаселения. Поэтому мы не можем повсеместно использовать дерево в мебельной промышленности, существует ценовая сегментация.

Но ведь сейчас ситуация такова, что даже в условиях таких ограничений есть современные технологичные материалы, которые вполне могут прийти на смену тому же ДСП. Что уж говорить про современные материалы — есть фанера, которой на самом деле несколько веков. Технологию изготовления этого материала проработали задолго до появления ДСП.

Но, к сожалению, почему-то на российском рынке она недооценена, и её практически не используют. Хотя на примере той же IKEA видно, что мебель можно подчёркнуто делать из фанеры, это особенная дизайнерская фишка», — подчеркнул Максим Октябрёв.

Дизайн универсален

Некоторые эксперты рекомендуют отказаться от чрезмерной критики отечественного дизайна. Многие проблемы берут корни во многом в социально-экономической ситуации, ими нельзя
«мерить» профессию в целом.

«Какие проблемы у отечественного дизайна? Наверное, единственная его проблема, что он не всегда международный. Нашим специалистам часто сложно выходить на мировую арену. Порой люди просто-напросто не владеют английским на должном уровне, а есть те, кто банально побаивается. А ведь часто за рубежом совершенно другое отношение к дизайну, труд таких специалистов там ценят куда больше.

Об этом говорят даже не зарплата или благодарность клиентов, а просто понимание производителями мебели того, что дизайнер на предприятии необходим. На этого специалиста заложен бюджет, к нему прислушиваются. А не так, как на некоторых отечественных фабриках: даже если дизайнера наймут, в итоге делают так, как считают нужным.

Поэтому какого-то особенного отечественного дизайна нет, есть отношение к профессии. Когда проект хороший — он хороший, и совершенно неважно, российский он или нет.

Даже именитость создателя в промышленном дизайне не особо важна. Нет такого, что «пойду сейчас и куплю тумбочку, потому что она от российского дизайнера». Это свойственно только в галерейном, коллекционном и арт-дизайне, когда имя автора особенно важно.

Если светильник или диван эстетически интересный, качественный и функциональный, то массовому потребителю абсолютно всё равно, кто его спроектировал», — уточнила Елена Чебурашкина.

Какой он, современный дизайнер?

Особенно это важно при найме специалиста на работу. Какими качествами должен обладать дизайнер, работающий на современном мебельном производстве?

«Дизайнер, помимо хорошего соответствующего образования, должен иметь релевантный опыт работы у реальных производителей. Нужно постоянно ориентироваться в рынке, быть в курсе текущих трендов. Посещать мировые выставки, отслеживать, что делают другие, а лучше всего всегда следить за компаниями объективно выше своего уровня.

Это даёт возможность расти и приобщиться к опыту звёзд мировой величины. Если у дизайнера есть возможность поработать с европейскими производителями, то его нельзя упускать. Это неоценимый опыт, сразу будет видна разница в подходах.

А чего делать не следует ни в коем случае, так это, пожалуй, идти за вдохновением в мебельные торговые центры экономкласса», — пояснил Максим Октябрёв.

«Допустим, в работе с общественными пространствами (в сфере кафе, ресторанов) в любом случае не обойтись без креатива. Также он должен учитывать ряд дополнительных моментов, например, эргономику, и знать, как в зале будут рассаживать людей.

Для частных помещений это умение работать с цветом, с различными материалами, конечно, знание последних трендов и умение правильно применить их в работе. Более того, дизайнер должен уметь оценивать интерьер в трёхмерном мышлении. Это отличается, кстати, от 2D-мышления», — перечислил Алексей Руськин.

Изменить отношение к профессии

Зачастую проблема состоит не в том, что у дизайнера нет каких-то качеств или опыта, а в том, что руководители фабрик не всегда осознают, что должен делать дизайнер. Они хотят получить «универсального бойца», который и дизайн придумает, и мебель сконструирует, ещё
и продаст.

«Мебельщики говорят о дефиците дизайнеров-конструкторов, но стоит внести ясность: «дизайнер мебели» и «конструктор мебели» — совершенно разные профессии.

Когда их объединяют в одну специальность, получается посредственность: дизайнер, который боится сделать что-то смелое, интересное, новое, потому что конструктив не позволит, и конструктор, который не может «додезайнерить».

По мнению многих наших мебельщиков, дизайнер-конструктор он должен быть многостаночником: и снабженцем, и дизайнером, и конструктором, и цветоведом, и искусствоведом, и продажником, и столяром ещё неплохо бы.

А ведь в транспортном дизайне, например, таких специалистов часто даже держат на отдалении, и работают они в разных городах. В одной точке дизайнер разрабатывает проект, потом перенаправляет его в конструкторское бюро, где уже решают, как это изготовить.

Конечно, всегда хочется иметь одного универсального человека, который сможет решить все вопросы фабрики. И выпускники нашей кафедры действительно проходят отдельные курсы и по технологии, и по конструированию, и, конечно, получают такой опыт на практике. Но главная наша задача как специализированного вуза — чтобы они умели проектировать в соответствии с поставленной задачей.

Обязательно нужно, чтобы дизайнер и конструктор в рамках предприятия могли взаимодействовать, чтобы они нашли общий язык. Это, к сожалению, очень редко случается. Обычно конструктор всегда винит дизайнера, а дизайнер всегда винит конструктора. К тому же мебельные компании экономят часто на дизайнерах, потому что копировать всё ещё иногда и проще, и удобнее», — обозначила проблему Елена Андреевна.

То есть мебельщикам тоже следует поменять подход в работе с дизайнерами.

«В Европе дизайнера как специалиста оценивают совершенно иначе, планка очень высокая. В России кто такой дизайнер на мебельном производстве? Он, естественно, не директор, не состоит в коммерческом отделе, он рядовой сотрудник, часто даже не сильно связанный с производственным процессом.

В Европе чаще всего ситуация обратная: дизайнер целиком и полностью отвечает за направление производства этой компании. Это будет креативный директор, который будет присутствовать на всех внутренних совещаниях, в том числе по вопросу коммерческой составляющей продукции и дистрибуции. Он должен знать и отлично понимать все эти процессы, поскольку это неотъемлемая часть его деятельности», — дополнил Максим Октябрёв.

Обучение дизайнеров в России

Из отечественных вузов обычно особенно выделяют московскую «Строгановку» (академия им. С. Г. Строганова), академию имени Штиглица в Санкт-Петербурге, УралГАХА в Екатеринбурге,
а также Британскую высшую школу дизайна, филиал которой есть и в столице.

Многие специалисты-мебельщики могут сказать, что в современной системе образования категорически не хватает практики. В случае с обучением дизайнеров преподаватели отвечают: практики сегодня достаточно, в вузы сами производства обращаются, приглашают на практику. А вот чего порой недостаточно, так это энтузиазма самих студентов.

«Повторюсь, далеко не все владеют английским. Вероятно, стоило бы как-то ввести отдельным предметом деловой английский. И активности, возможно, чуть-чуть не хватает. Мало студентов, которые стараются всё попробовать, стремятся везде поучаствовать. А ведь дизайнер — это профессия активных людей, они не могут быть пассивными. Нужно постоянно практиковаться.

Участвовать в конкурсах — это очень полезно и хорошо для портфолио. Но самое главное, это всё же практика с реальными заказчиками и производителями. Поэтому студенты должны писать в разные компании, проситься на стажировки.

Мы стараемся со своими студентами со второго курса подключать только реальные ТЗ, от реальных производителей. Это настоящая практика, потому что они проектируют в заданных ограничениях, не искусственно заданных, а заданных рынком.

Во время обучения они проходят обязательно две летних практики, от месяца до трёх на реальных производствах или в интерьерных компаниях, где решают реальные задачи», — подметила Елена Чебурашкина.

В других регионах с обучением дизайнеров дела обстоят хуже.

«Я окончил Краснодарское художественное училище и Кубанский государственный университет.
Что касается училища, то там я получил основную базу, художественное восприятие, умение делать композицию и свет. В университете была защита диплома по интерьеру, я также получил там азы.

Но нигде не было особой практики, не было углубления в реальную работу. Когда потом по выходу сталкиваешься с конкретными проектами, видишь, что там совершенно другая атмосфера, другие требования и сроки. Весь свой опыт я получил уже по выходу, на реальной работе.

Сегодня в Краснодаре открылось много других заведений, и вроде люди, которые оттуда выходят, более квалифицированные, у них более пространственное мышление, более интересные идеи. Но всё равно выпускникам не хватает технических знаний и умения укладываться в сроки», — прокомментировал Алексей Руськин.

И всегда стоит учитывать, в каком направлении дизайнер работал — в индивидуальном или серийном. Если специалист переходит в другое направление, потребуется время на адаптацию. И большинство специалистов всё же отмечают, что работать с массовым продуктом сложнее.

«С серийкой работать, безусловно, сложнее, потому что массовость подразумевает ещё и определённые бюджетные ограничения. Приведём в пример разработки крупных мебельных брендов. Их вещи простые, дешёвые, иногда не очень качественные, но они есть во многих домах. В какой-то степени это показатель некоего успешного дизайна», — заметил Максим Октябрёв.

«Свои нюансы есть в каждом направлении, и сложно сказать, какое из них сложнее. Но серийное всё же подразумевает больше ответственности. В индивидуальном дизайне ты сделал кому-то, условно, детскую в квартиру, и о том, что она не очень удалась, узнают только заказчики, их дети и несколько знакомых, которым они пожалуются.

А в серийном дизайне значительно больше этапов проработки, и в случае неудачной партии убытки куда значительнее.

Да и в индивидуальном дизайне банально проще найти заработок и заказы. А в серийном направлении сложнее, тем более что пока не все компании до конца понимают, что им нужен дизайнер», — поделилась Елена Чебурашкина.

Мнение экспертов

Максим Октябрёв, основатель и руководитель мебельной фабрики Moonzana (ООО «Мунзана»)
Максим Октябрёв, основатель и руководитель мебельной фабрики Moonzana (ООО «Мунзана»)

Максим Октябрёв, основатель и руководитель мебельной фабрики Moonzana (ООО «Мунзана»)

«Многие дизайнеры часто задумываются о создании собственного салона, мастерской или студии. Отмечу как человек, которому это удалось, это адски сложно, потому что производство невозможно организовать в одиночку.

Необходимо обзавестись качественными партнёрами, обязательно компетентными в той области, в которой ты собираешься работать. Если это удаётся, то дизайнер имеет возможность нести в массы своё уникальное видение, свою уникальную концепцию.

Но всегда стоит помнить, что всецело за коммерческий успех компании отвечаешь в первую очередь ты и как владелец, и как дизайнер».

Алексей Руськин, руководитель дизайн-студии интерьеров «RUSKIN»
Алексей Руськин, руководитель дизайн-студии интерьеров «RUSKIN»

Алексей Руськин, руководитель дизайн-студии интерьеров «RUSKIN»

«В пополнении сырьевой базы очень помогают отраслевые выставки. Есть возможность всесторонне изучить материалы, сфотографировать, побеседовать с продавцом, а ещё лучше с производителем.

Для представителя региона особенно полезно, потому что многих материалов в том же Краснодаре просто нет, их надо заказывать из Москвы, но для начала о них, в принципе, нужно узнать».

Елена Чебурашкина, дизайнер, доцент кафедры дизайна мебели МХПА имени С. Г. Строганова
Елена Чебурашкина, дизайнер, доцент кафедры дизайна мебели МХПА имени С. Г. Строганова

Елена Чебурашкина, дизайнер, доцент кафедры дизайна мебели МХПА имени С. Г. Строганова

«В конкурсах полезно участвовать не только студентам, но и уже давно практикующим дизайнерам. Из российских ARTLIGA хороший конкурс. «Российская кабриоль» сейчас полностью переформатируется, становится на новые рельсы, и думаем, что всё у неё будет хорошо. Из зарубежных конкурсов самый стабильный — это Salone Satellite. Он хорош тем, что это событие активно освещают в СМИ и есть реальная возможность заявить о себе.

Кроме того, на московском Salone Satellite (на этапе в «Крокус центре») ребята располагаются в самом проходном месте, благодаря чему можно услышать реальное мнение о своём проекте, увидеть реакцию журналистов, обычных потребителей, послушать критику, часто довольно жёсткую, но честную, а не похвалы от преподавателей и родных. Lexus Design Award тоже хороший конкурс.

В Pure Talents Contes очень сложная подача заявки, а также у участника должен быть аккаунт во всех соцсетях, у продукта обязательно должен быть готов прототип. И, в принципе, туда мало людей отбирают. Информацию о различных конкурсах можно отслеживать на сайте ARCHITIME.
Но сейчас конкурсы часто проводят и частные предприятия, и организации.

Многие компании сами приходят к нам в «Строгановку», мы совместно с ними организовываем конкурсы именно для наших студентов. Но это всё же внутренние конкурсы, в них, наверное, невозможно поучаствовать другим молодым специалистам».

Текст: Мария Бобова

Понравился материал?
Подпишитесь на «Дайджест мебельщика» и получайте подборку лучших статей о мебельном производстве и бизнесе каждый месяц на свою почту!