Не потребительский экстремизм, а аферизм, или Когда мебельщиков защитят от ушлых покупателей?
«Раньше проблема не была столь масштабной. За 2022 мы столкнулись только с одной подобной историей, и то дальше словесных угроз дело не пошло. А за два квартала 2024 года было уже пять таких случаев. Одни заказчики попросили оставить готовую тумбочку не установленной, чтобы они закрепили её сами, когда определятся с высотой кровати.
А через месяц написали претензию, что мы отказываемся доделать монтаж. Ещё одна клиентка не подписала акт приёмки у монтажника, сославшись на занятость и на то, что придёт в офис, чтобы закрыть все вопросы с документами.
А после подала ряд необоснованных претензий с требованием вернуть ей деньги, иначе она будет писать о нас разгромные отзывы в интернете (текст прилагался). После нашего отказа она подала на нас в суд, но там, после изучения материалов и документов (которые сама же истица и предоставила) вынесли решение в нашу пользу», — привёл примеры судебной практики директор мебельной фабрики «Артель» (ИП Четвертак В. Л.), член Ассоциации мебельщиков Тюменской области (АМТО) Владимир Четвертак.
Как бы ни хотелось рассказывать только о позитивных трендах, но, к сожалению, некоторые негативные тенденции только набирают обороты. И среди них, в частности, чрезмерное и необоснованное использование потребителями своих прав.
Это явление стало особенно заметно с конца 2020 года. По мнению экспертов, на это повлиял стремительный рост e-commerce, за которым закономерно последовало невероятное число возвратов, потому что в интернете эту операцию провести куда проще. Тем более что российский закон о защите прав потребителей считается одним из сильнейших в мире. К тому же многие социальные СМИ активно распространяли информацию о том, как люди через суд получали огромные выплаты от «недобросовестных» производителей или продавцов, тем самым буквально создавая практическое пособие для остальных любителей поживиться.
Дело дошло даже до таких крупных промышленных секторов, как строительный. Например, в Республике Башкортостан об этой проблеме заговорили даже на уровне местного правительства, так как в прошлом году регион «выбился в лидеры» по России по числу подобных заявлений от покупателей жилья. Суммы по судебным искам к застройщикам Башкирии выросли с 15 миллионов рублей в 2018 г. до четырёх миллиардов рублей в 2023 году. Местные девелоперы кричали о помощи.
Поэтому 4 июня 2024 года глава Комитета по строительству и ЖКХ нижней палаты парламента Сергей Пахомов, выступая по видеосвязи на заседании Ассоциации застройщиков Республики Башкортостан, заявил, что закон о борьбе с «потребительским экстремизмом» может вступить в силу в сентябре текущего года. Новость сообщил Единый ресурс застройщиков.
То есть о проблеме говорили достаточно, чтобы власти задумались о её решении.
Среди мебельщиков беспокойство растёт так же стремительно, как и количество исков от ушлых граждан. Игроки отрасли с 2022 года стали активно поднимать эту тему на профильных мероприятиях, а в прошлом году Ассоциация мебельной и деревообрабатывающей промышленности России (АМДПР) и вовсе созвала по этому вопросу отдельную деловую встречу в рамках выставки «Мебель-2023».
Оглядываясь назад: список предложений от мебельщиков
Очень важно вспомнить эту встречу, потому что она показывает, как озадачены отраслевики сложившейся ситуацией.
Это была панельная дискуссия «О проблемах ФЗ: взаимная ответственность потребителей и предпринимателей за цивилизованность мебельного рынка РФ». Примечательно и ценно то, что в ней принимали участие не только члены мебельной ассоциации и игроки этого рынка, но и представитель Объединения потребителей России (ОПР) и эксперты центра сертификации и исследований. Можно с уверенностью сказать, что эта встреча была одной из самых «жарких» во всей четырёхдневной деловой программе московской выставки.
Со стороны мебельщиков-практиков со списком конкретных предложений выступил один из участников дискуссии, директор по продажам сети мебельных салонов «Медведь» Антон Лукьянчиков.
В качестве первой проблемы он выделил «баснословные» суммы штрафов и компенсаций, которые часто в разы, если не в десятки раз превышают стоимость заказа.
Если отвлечься от содержания доклада, то можно вспомнить вопиющий пример такой ситуации, который в 2022 году привёл на ютьюб-канале «Предприниматель дела» адвокат Антон Корчагин. Клиент подал в суд на производителя за просрочку демонтажа кухни стоимостью в 522 тысячи рублей (кухня была без дефектов и брака).
Мебельная компания признавала факт просрочки, готова была выплатить разумную неустойку и, не ожидая радикальных сложностей, не явилась на финальное заседание. В итоге по заочному решению суда с производителя было решено взыскать сумму в размере 4 180 420 рублей,
куда входили возмещение стоимости заказа в полном размере и неустойка за просрочку и неудовлетворение претензии (фактически моральный вред), а также штраф и возмещение расходов истца. После производителю при поддержке юриста пришлось очень постараться, чтобы аннулировать это заочное решение.
После таких историй неудивительно, что мебельщики предлагают ограничить и регламентировать взыскиваемые суммы.
«Скажем, отталкиваться при вынесении решения от стоимости приобретаемой мебели, чтобы суммы были соразмерны возможностям и ожиданиям производителя. Особенно это касается размера возмещения морального вреда, который часто доходит до каких-то абсолютно абсурдных цифр.
Получается, потребитель покупает кровать за 16 тысяч рублей, а требует морального вреда на 150 тысяч рублей. Как на этих позициях договориться продавцу и покупателю? Никак — всё только через суд, который с большей долей вероятности примет сторону потребителя», — объяснил Антон Лукьянчиков.
Специалист ещё предложил снизить суммы штрафов, так как мебельщики в случае проигрыша в любом случае возмещают стоимость продукта и выплачивают пеню. А штраф в 50% в пользу истца не просто становится жёсткой карательной мерой, но «провоцирует и мотивирует покупателей-аферистов».
Также, по словам эксперта, стоит предусмотреть ответственность потребителя за отказ от исполнения заказа на поздних стадиях производства. Как уточнил докладчик, в законодательстве прописано, что продавец может попытаться потребовать с клиента компенсацию понесённых затрат, но этот пункт на практике очень расплывчатый.
«Какие понесённые затраты мы можем попытаться возместить? Фактор выставления счёта, консультация дизайнера или менеджера салона, доставка? Всё это настолько ничтожные суммы, которые никак не возместят продавцу затраты, вложенные непосредственно в продукт. Кто-то скажет, что это серийное изделие и его можно реализовать другому клиенту.
Только проблема как раз и заключается в том, что нигде не прописано такого понятия, как индивидуальные особенности. Заказчик мог выбрать такое дизайнерское сочетание ткани и компонентов (условно, малинового с зелёным), что его потом не получится реализовать другим покупателям.
Или же пример кухни, где вроде бы и серийное производство, но количество блоков, их типоразмеры и положение — всё это делает продукт очень индивидуальным. И никакой защиты от этого нет», — привёл пример Антон Лукьянчиков.
Наконец, так как докладчик больше говорил со стороны розницы, он заметил, что, когда проблема действительно кроется в качестве изделия, производитель может попросту не явиться в суд, тем самым вынуждая продавца разбираться с тем, за что он, в сущности, ответственности не несёт. Финальным предложением стало обязать изготовителя товара также принимать участие в судебных разбирательствах, касающихся его продукции.
Незнание предмета приводит к некорректным решениям
Расцвет потребительского аферизма фиксируют также и эксперты центров экспертиз и сертификации. К ним всё чаще стали обращаться за фиксацией качества продукции не только для официальных документов компании, но и для судебных разбирательств. Причём не только стороны-участники, но и сами представители суда, потому что те банально не знают ряда нюансов того же ТР 025/2012.
Часто именно из-за того, что участники процесса не считают нужным обратиться к специалистам, суд может выносить решения не в пользу производителя или продавца: юристы обычно попросту рассматривают особенности договора, но не изучают специфику отрасли. Это обозначила спикер пленарной дискуссии 2023 года.
«Судьи иногда оказываются в замешательстве. Приостанавливают заседание, начинают экстренно читать регламенты, ГОСТы, но без знания нюансов всё равно можно что-то пропустить. Если есть необходимость, наши специалисты выступают на процессах, чтобы помочь участникам разобраться. Например, в 2023 году у нас было несколько примеров, когда в суде принималась сторона как раз производителя.
Также с увеличением числа вот таких сложных случаев мы недавно приняли решение каждый протокол испытания, даже для декларирования, тем более для сертификации, сопровождать фотографиями и небольшими видео.
Эти материалы можно разместить на сайте, и они будут привлекать заинтересованных и отпугивать недобросовестных потребителей. Плюс в случае судебного разбирательства это может оказать большую помощь», — рассказала на мероприятии директор центра сертификации и исследований «Метроном» Алла Булгакова.
Как отмечали эксперты вне этой деловой встречи, иногда дело ещё и в том, что судьи в какой-то мере тоже являются потребителями и чаще всего неосознанно принимают сторону рядового покупателя, несмотря на доступность интернета и открытых данных.
«На самом деле, знания потребителя в „матчасти” не особенно выросли. Да, люди стали грамотнее подходить к покупке товаров повседневного спроса, но мебель к этой категории не относится. Приобретение крупных предметов интерьера для большинства — серьёзный стресс, и вникать в детали им совсем не хочется. Суды часто тоже не разбираются и назначают таких же экспертов, которые также мало имеют дело с мебелью.
В итоге люди, не зная ГОСТов и требований, не понимания особенностей материалов, начинают обвинять производителей буквально во всём. Условно, небольшая царапина или лёгкий скол на плите на незаметной глазу части мебели — это допустимый дефект. Но люди делают макросъёмку через телефон и идут требовать возмещение морального вреда.
А суд без привлечения экспертов и назначения тестов принимает сторону покупателя, несмотря на то, что этот дефект на снимке никак не влияет на качество всего изделия. Мебель долговечная и функционирует отлично, а царапина/скол находятся вне зоны видимости хозяина. Он встретится с ним в лучшем случае раз в полгода, когда будет проводиться генеральная уборка», — рассказал нам вне мероприятия руководитель отдела маркетинга «Ламинатрус» Дмитрий Голованов.
Сходства и разногласия сторон
У председателя Объединения потребителей России Алексея Корягина нашлись свои весомые аргументы в ответ почти на каждый тезис представителя сети мебельных салонов «Медведь» Антона Лукьянчикова.
Алексей Корягин отметил, что значительная доля мебельщиков сегодня также малограмотна, поскольку люди приходят в индустрию из других отраслей. Они считают, что для запуска бизнеса им достаточно «только заказать ЛДСП на рынке и освоить несколько станков», а выполнение нормативных требований вовсе не обязательно. Таким образом страдают потребители.
То есть подобные судебные случаи обращения потребителей стимулируют предпринимателей проходить те же процедуры декларирования.
В частности, поэтому отказ от штрафов, считает спикер, не совсем обоснован. Тем более что его чаще всего назначают в том случае, если был нарушен досудебный порядок, например, производитель/магазин не рассмотрел досудебную претензию и не дал на неё ответ. По мнению представителя ОПР, штраф, наоборот, мотивирует мебельщиков решать разногласия с заказчиком мирным путём, а не загружать суды.
Вы ещё могли заметить, что в материале мы обходим устоявшийся термин «потребительский экстремизм». Это мы плавно подводили к ещё одной позиции Объединения потребителей России — необходимо отказаться от этого определения.
«Наше объединение ещё в мае-июне 2023 года сделало соответствующее заявление против использования термина „потребительский экстремизм” и „потребительский терроризм”. Мы развернули целую кампанию и будем с этим бороться и добиваться результата.
У нас есть закон „О противодействии экстремистской деятельности”, где даны чёткие определения этим понятиям. Считаю, глупо связывать некоторые злоупотребления правом с этими терминами, особенно на фоне последних событий мировых и в стране. Неправильно „разбрасываться” такими словами. Поэтому шутки-шутками, но мы предлагаем называть это „потребительским бандитизмом” хотя бы», — выразил позицию Алексей Корягин.
Несмотря на расхождение по ряду вопросов, главные участники дискуссии: АМДПР и ОПР — подписали соглашение о сотрудничестве.
Как отмечал в течение всей дискуссии генеральный директор АМДПР Тимур Иртуганов, у сторон гораздо больше общего, чем может показаться: они заинтересованы в чистоте рынка. Честным мебельщикам также препятствуют «теневики», выпускающие на рынок некачественный товар. Они мешают фиксировать реальное положение дел в индустрии, из-за чего официальные игроки часто лишаются господдержки.
То есть отрасль со своей стороны борется с недобросовестными производителями. Только вот ли делает то же самое общество потребителей? Смягчение названия точно не исправит ситуацию.
«Нас просили избегать термина „экстремизм”, хорошо, давайте назовём это „аферизмом”. Но как „розу ты не назови”, а откровенное вымогательство денег из производителей благодаря лазейкам в законе — вещь недопустимая. Плюс мы со своей стороны следим за тем, чтобы мебельщики, намеренно допускающие серьёзные нарушения, уходили с рынка.
Поэтому стоит говорить о взаимодействии для защиты ответственных производителей от безответственных потребителей. Потому что пока наблюдается явный перекос в одну сторону. Но начало уже положено, и я надеюсь, что мы придём к равновесию в этом вопросе», — прокомментировал тогда для нас ситуацию Тимур Иртуганов.
Генеральный директор АМДПР Тимур Иртуганов напомнил коллегам, что, прося об изменениях в закон «О защите прав потребителей», стоит предварительно подумать о том, как это может сказаться на партнёрских отношениях — это может оказаться палкой о двух концах. Так, по словам эксперта, предложения о модернизации этого правового акта поступали от одного из крупнейших производителей плит, которого не устраивала работа со многими мебельщиками как с потребителями его товара.
Изменения происходят медленно
Однако, как отмечают игроки рынка, спустя шесть месяцев после подписания соглашения о сотрудничестве между АМДПР и ОПР особых изменений пока не произошло.
«Пока не слышал о каком-либо участии в конфликтах Общества потребителей России или похожих организаций. Самому с таким тоже сталкиваться не приходилось. Пока я могу отметить лишь участие Роспотребнадзора в судебных спорах между мебельщиками и потребителями. По крайней мере, в Тюменской области.
Наша компания имела такой опыт взаимодействия. Сказать, что оно стало менее или более требовательным, я не могу. Ровная работа с предложением услуг по консультации, подробным рассмотрением претензии физического лица и наших возражений», — поделился опытом председатель правления Ассоциации мебельщиков Тюменской области (АМТО), коммерческий директор «МебельГРУПП» Иван Бобков.
А тем временем предложения от мебельщиков о том, что могло бы унять охочих до лёгкой наживы, продолжают поступать.
«Я считаю, что права у сторон должны быть равнозначными. Если в суде с приведением данных экспертизы было доказано, что претензия потребителя необоснованна, разве не должен он нести ответственность? Тем более если выяснится, что с его стороны была манипуляция и что человек неоднократно занимался таким высуживанием. Такие люди также, на мой взгляд, должны платить неустойки, штрафы, нести ответственность.
Также сейчас, к сожалению, наблюдается ещё и злоупотребление со стороны экспертных организаций. У таких „контор” права та сторона, которая заказала экспертизу. Возможно, имеет смысл создать, например, профильный комитет», — высказал мнение Владимир Четвертак.
Причём похожая ситуация, когда экспертные компании всеми правдами и неправдами делают всё, чтобы спор выиграл человек, заплативший им деньги, наблюдается и в юридическом направлении. Это отметили в ролике «Потребительский экстремизм — что с ним делать?» автор и ведущий ютьюб-канала «Предприниматель дела» Дмитрий Дмитриев и его спикер, адвокат Антон Корчагин.
Со своей стороны заметим, что, пожалуй, сложно говорить о реестре «мебельных юристов» и экспертов по мебельной экспертизе: создать их будет непросто и, вероятно, так же трудно окупить. Поэтому пока единственный выход — взаимопомощь в сообществе и активный выход на контакт с профильными для отрасли госструктурами.
«Профессиональные организации должны по мере возможности помогать своим участникам. Здесь речь даже не про финансирование. Огромную пользу окажут шаблоны юридических документов. Наша ассоциация, например, при поддержке Инвестагентства Тюменской области и центра «Мой бизнес.
Тюмень» разработали типовой договор на заказ мебели, ряд пакетов документов для разных производственных случаев и разослали всем членам нашей ассоциации. Абсолютно бесплатно, а использовать их или нет — это уже было их право.
Также могло бы помочь проведение обучающих курсов офлайн или онлайн для повышения правовой, экономической и управленческой грамотности мебельщиков. Где бы, в частности, рассказывали, как выявлять потребителей-экстремистов и по какой схеме им противодействовать.
Консультационная поддержка от более крупных ассоциаций в части каких-то компетенций по заключению, по справкам. Возможно, здесь имела бы смысл кооперация с Торгово-промышленными палатами регионов и в принципе с органами государственной власти, омбудсменами», — перечислил Иван Бобков.
Эксперт так же, как и его коллеги, высказался о неравноправности сторон: по сегодняшнему законодательству в конфликте между юридическим и физическим лицом потребитель всё ещё слабее. За счёт чего ему «спускают» не только нежелание порой разбираться в деталях, но обращение с жалобой не в ту структуру.
«Для решения этой проблемы необходима поддержка государства на законодательном уровне. Потому что сейчас участились случаи того, что потребители намеренно идут в прокуратуру или в полицию со своими претензиями на мебельщика.
Хотя есть понятный процесс: закон о защите прав потребителей предполагает обращение в Роспотребнадзор или в суд. Следственные органы не должны, да и не имеют права проводить какие-то проверки, если дело касается гражданско-правового договора.
Но тем не менее бывают случаи, когда к мебельщикам заявляется полиция, начинает производить выемку коммерческих документов, вызывать сотрудников в участок, из-за чего деятельность компании приостанавливается. Недобросовестные потребители знают об этом и порой намеренно этим грозят и осознанно обращаются в эти структуры, чтобы создать препятствие бизнесу и вынудить его согласиться на их условия.
Необходимо разработать какой-то механизм, который буквально запретит людям обращаться с такими заявлениями в органы, а полиции и прокуратуре — реагировать на них», — объяснил свою позицию председатель правления АМТО.
Что можно делать сегодня? Порядок в документации, переписках и в проведении расчётов
Пока какие-то серьёзные меры на уровне разных организаций вступят в силу, должно пройти время, а аферисты ждать не будут. Поэтому мебельщики, которым не повезло столкнуться с потребительским экстремизмом, рекомендуют взять за правило несколько важных действий.
Во-первых, иметь письменный договор и подкреплять его всеми дополнениями (эскизами, спецификациями, описанием материалов, решениями о правках в проекте и переносах сроков). Причём следить за тем, чтобы все эти бумаги были подписаны обеими сторонами.
Во-вторых, имеет смысл все договорённости дополнительно фиксировать в переписках. Суд в первую очередь учитывает при вынесении решений договор, но переписки в мессенджерах или по электронной почте могут стать дополнительными аргументами. Особенно если они к тому же снабжены визуальными материалами.
«Даже если беседовали с клиентом по телефону, обязательно повторно пропишите эти договорённости в мессенджер. Адекватный потребитель воспримет это положительно, как заботу и напоминание, а от людей со злыми намерениями это поможет защититься.
А лично наша компания после первого общения с агрессивно настроенным клиентом дала указание всем монтажникам делать подробные фотографии по ходу монтажа (вплоть до расположения инструментов) даже перед перекуром и обязательно по завершении работ.
А при особой необходимости снимать установку и общение на видео», — поделился опытом представитель мебельной фабрики «Артель», член Ассоциации мебельщиков Тюменской области (АМТО) Владимир Четвертак.
«После окончания монтажа клиент должен подписать акт приёмки — без бумаг не уходить», — добавляет Иван Бобков.
В-третьих, учитывать все моменты, связанные с расчётами между сторонами по подписанному договору. Не допускать переводов на личный номер, а только на счёт компании.
«Если договор заключён между условными ООО „Мебельщик” и клиентом Василием Ивановым, то не допускайте, чтобы заказчик переводил средства на личную карту сотрудника компании. А также не принимайте оплату от, например, жены Василия Иванова.
Чтобы она потом не сказала, что сделала перевод случайно и не потребовала вернуть деньги. Если вы уж формализуете все взаимоотношения, то доводите это до конца. Если делаете всё без документов, почему нет, но тогда будьте готовы к тому, что в суд вы потом пойти не сможете», — предупреждает Иван Бобков.
А также добавляет, что в принципе нужно все коммуникации вести только с заказчиком, а не с лицами, которые могут представлять его интересы.
Не бойтесь отстаивать свою правоту…
…даже если кажется, что вся ситуация изначально складывается против вас.
«У нас буквально весной этого года закончился судебный спор по очень непростому случаю. Предыстория. Наша компания работает в основном с В2В-клиентами по нескольким направлениям деятельности: производим мебель для корпоративных клиентов на заказ по индивидуальным размерам, реализуем плитные материалы и фурнитуру, оказываем услуги по распилу плит и производству фасадов.
Однако мы не отказываем людям, которые заказывают, например, комплектующие в небольшом объёме для себя. Например, самозанятым или домашним мастерам, как мы их между собой называем, „самоделкины”. Главное условие — мы не занимаемся для них конструированием мебели, не делаем проекты и не консультируем по эскизам и декорам.
К нам обратилась семейная пара с заказом на изготовление фасадов для кухни. Оригинальные от другой компании оказались бракованными, за них вернули деньги, но люди решили не покупать новые, а сделать недостающие комплектующие. Наша компания довольна известна в Тюмени, и к тому же, так как мы работаем с мебельщиками, у нас действуют оптовые цены, а не розничные.
Они приехали к нам на окраину города, в промзону и в нашем выставочно-торговом зале выбрали дизайн, а позже прислали замеры. Мы приняли информацию, рассказали условия заказа и порядок приёмки, ещё раз подтвердили размеры, оформили заказ с подписями клиента и пустили заказ в производство.
Вовремя изготовили фасады, претензий по качеству у заказчиков не возникло. Но когда они привезли их домой и стали устанавливать, оказалось, что дверки не функционируют, как нужно. Клиенты не учли зазоры на открывание, а просто сняли размеры по шкафам кухонного гарнитура. То есть, в отличие от наших клиентов-мебельщиков, у них попросту не было соответствующего опыта. И привлекать к этому специалистов заказчики не захотели — решили сэкономить на деталях и услугах замера и монтажа.
Нам предъявили претензию в том, что мы не уведомили их о таком производственном нюансе. На что мы в официальном порядке дали письменный ответ о том, что согласно договору, мы не оказываем услуги по проектированию, замерам и т. п. консультациям, в остальном же фасады были выполнены строго по размерам, предоставленным заказчиками и прописанным в документах. Люди остались недовольны таким ответом и обратились в Роспотребнадзор, а вскоре дело пошло в суд», — рассказывает Иван Бобков.
Налицо тот факт, что люди решили сэкономить, воспользоваться оптовыми, сниженными ценами на материалы — это их право, как уточняет спикер. Но при этом не разобрались в условиях, не обладали необходимыми знаниями и компетенциями.
Хотя все данные и правила приёмки были зафиксированы в договоре и правилах оформления заказа: были соответствующие ссылки на документы, об этом менеджеры неоднократно уведомляли заказчика. На что заказчица в суде отметила, что пусть она и получала все документы и подписала их, но по факту с ними не знакомилась — ведь она доверилась компании, сделала заказ и ждала именного того продукта, который ей был нужен.
К сожалению, судья встала на сторону истца и вынесла заочное решение в его пользу без мотивирующей части: компания должна была выплатить 80 000 рублей при стоимости заказа в 36 000 рублей.
Но компания не опустила руки, а для начала запросила мотивировочную часть решения в суде. На что оказалось, что судья, обычно работавшая на конкретном участке, отсутствовала, и её поменял другой специалист, который не особенно углубился в вопрос. Последовало ходатайство, дело начали рассматривать заново. Компания прошла ещё 3‒4 заседания, но добилась отмены прежнего решения, а в дальнейшем истец и вовсе отказался от своего заявления.
«Мы работали строго с бумагами, чётко по нашим документам. Истица уже в какой-то момент начала менять показания, на чём её даже подловила новая судья. Чтобы как-то „выправить дело”, заказчице пришлось нанять профессионального юриста. Было дано три дня перерыва, чтобы юрист ознакомился с материалами.
Но по прошествии этого времени истица отказалась от претензий, объяснив это тем, что думала, что положительное решение примут быстрее. Мне кажется, что адвокат истца, когда ознакомилась со всем пакетом бумаг, поняла, что „крыть” тут нечем, и объяснила это заказчице. Поэтому я могу подытожить свой рассказ такой мыслью: не нужно сдаваться и бояться.
Если вы уверены в своей правоте, если у вас всё в порядке с документами, то нужно идти дальше, даже если сначала решение будет не в вашу пользу. Не в первом судебном заседании, так в следующем и дальше. Привлекайте экспертов, если не хватает своих ресурсов. Потому что если у вас всё в порядке, то нужно отставать свою правоту. Тем более чем больше будет таких побед, тем проще будет потом другим мебельщикам», — подчеркнул Иван Бобков.
На пленарной дискуссии также обсудили ситуацию с недобросовестными поставщиками. Условно, если мебельщик покупал плиту с классом эмиссии Е1, которая, как оказалось после покупки, этим требованиям не соответствует, то можно привлечь к ответственности поставщика, если все этапы сделки были зафиксированы. Однако эксперты напомнили о важности входного контроля, проверки материалов и пробных закупок. Потому что если дело касается, например, детской мебели, то производитель обязан проводить все необходимые тесты.
Текст: Мария Бобова
