Мебель и дизайн как образ жизни

Представьте себе обстановку: деревянный, со всеми природными отметинами от сучков, пол, в центр которого органично вписывается стильный чёрный рисунок розы ветров.
Атмосферу дополняет винтажный портновский манекен, светильник из натуральных веток, столик, сделанный из советского ящика из-под снарядов, комод из старых чемоданов, оригинальное кресло на круглом деревянном каркасе, а на чёрной брутальной приставной лестнице висит немного состаренная табличка с надписью CHERDAK.

Наверняка, приёмная в какой-нибудь интерьерной мастерской или дизайнерский мебельный шоурум. Отчасти верно: это, действительно шоурум, который, когда в нём нет посетителей, превращается в мастерскую. Только всё это находится не в отдельном арендованном помещении, а в обычной небольшой городской квартире мастера-декоратора в одном из жилых районов Красноярска.

Трудно ли совмещать жилплощадь с рабочим пространством мастерской? Какого это, кардинально сменить деятельность с продаж на изготовление мебели и декора? И чем среди прочих отличается и выделяется сибирский дизайн? Об этом и многом другом мы поговорили с создательницей и руководительницей творческой мастерской «CHERDAK», дизайнером-декоратором, членом Союза Дизайнеров Интерьера России и преподавателем Сибирской Школы Дизайна Наталией Голубицкой.

— Наталия, насколько мы знаем, изначально вы не были связаны ни с дизайном, ни с мебельной нишей. Откуда вы пришли в отрасль?

— Из торговли, причём у меня очень неплохой стаж. Только в какой-то момент я поняла, что однажды мне потребуется сменить работу, я начну искать новое место, а мне скажут: «Берём только специалистов до 35 лет». То есть нужно подыскивать какое-то занятие на будущее, чтобы и при деле всегда быть, и чем-то любимым заниматься. А мне всегда нравилось создавать необычные вещи, которые бы органично вписывались в интерьер и делали его не таким, как у всех. Или денег не было раньше и мастерили сами, или тебе что-то отдавали, и хотелось эту вещь преобразить под себя.

Вот и решила: почему бы не углубиться в дизайн и декор более профессионально? Но так как у меня абсолютно не было технических знаний о материальной базе и методах работы с ней, я стала искать, где у нас в Красноярске этому можно научиться. Нашла Сибирскую Школу Дизайна, выучилась и вот теперь не только сама занимаюсь, но и обучаю других.

— Был ли какой-то перерыв после выпуска, размышление над направлением?

— Курс был на полгода, очень интенсивный, насыщенный, и мы сразу поняли, что если не начать сейчас использовать эти знания по назначению, не подкреплять их отслеживанием трендов и новых материалов и техник, то всё «зависнет», так и не начавшись.

По окончании обучения в 2015 году мы получили бонус от школы — возможность выставить свои выпускные работы в одном из местных мебельных торговых центров. У меня тогда было минималистическое кресло в стиле баухаус и комод, где вместо выдвижных традиционных полок были настоящие военные ящики. Подписали свои контакты, и месяц эта экспозиция работала. Собственно, с неё и пришёл мой первый заказ.

— Как это было?

— Мне позвонили заказчики, семейная пара, где муж — бывший военный. И вот его особенно впечатлил комод с ящиками из-под патронов. Они захотели обставить мебелью в том же стиле свой загородный дом. И в дополнение к креслу и комоду, что стояли на экспозиции, попросили сделать ещё одно кресло, диванчик и стол (его я в итоге сделала из транспортных палет). На выполнение всего этого заказа ушёл месяц.

Вышло бы дольше, работай я одна, но меня в этом деле всегда поддерживал и поддерживает мой супруг — все крупные заказы мы делаем вместе. И когда пришла пора озвучивать итоговую денежную цифру клиентам, мы вдруг поняли, что совершенно не знаем, какую цену назвать. Я абсолютно не представляла, как оценить свой труд, что должно входить в стоимость. Мы примерно подсчитали и назвали сумму в 30 000 рублей за всё.

Сейчас уже понимаю, что мало, но не жалею нисколько: мы были очень довольны результатом, да и клиентам всё очень понравилось. Они ещё несколько раз к нам возвращались: мы делали для них Royal-лампу, секцию для хранения, ящики для цветов.

— Отсутствие навыков расчёта стоимости заказа — это наверняка не единственная сложность, с которой вам пришлось столкнуться на начальном этапе?

— Это точно! Во-первых, так как мне интересно всегда делать что-то новое, не повторяясь, я какое-то время даже зарисовок не делала. Только когда однажды клиенты попросили сделать ещё одну точно такую же тумбу, я поняла: размеры не помню. Тогда уже я пересмотрела свою позицию, ведь мне пришлось ехать к заказчикам и полностью замерять первое изделие.

Во-вторых, столкнулись с дикой нехваткой материалов и фурнитуры. Это уже сейчас я знаю, где, что и по каким каналам можно найти, плюс в Красноярске теперь есть «Леруа Мерлен». А раньше, в 2015-2016 годах от некоторых заказов даже приходилось отказываться, потому что попросту не было возможности изготовить человеку то, что ему нужно. Фурнитуру заказываешь, а приходит совсем не то.

Иногда клиенты просили какие-то очень сложные мебельные изделия, которые, думаю, как раз и могли бы потянуть только профессиональные производства. Или приходишь на производство что-то купить, а у тебя спрашивают: «Вам сколько кубов?». А я кубами не покупаю, мне нужна одна-две доски, но ровных и красивых!

Приходилось об очень многих этих нюансах рассказывать и объяснять людям, что мы вручную работаем, что сложного оборудования, на котором можно было бы их заказ выполнить, у нас нет. Или что в продаже сырые материалы (дерево, элементы, щит), и если из них делать, то массив со временем усохнет, что может повлиять на функциональность конечного изделия. Однако многим нравится индивидуальный подход, плюс относительно невысокая цена, поэтому часто клиенты говорили: «Мы поняли, пусть усыхает, нас устраивает».

Сейчас мы уже выработали формулу расчёта, куда закладываем стоимость фурнитуры, сырья, лакокрасочных материалов, время на изготовление, транспортировку или доставку.

— Принципы работы с клиентами вы быстро выработали.

— Ну я ведь всё же пришла из торговли. Хотя очень многие методы взаимодействия отличаются. С одной стороны, нужно максимально вникнуть в проблему своего заказчика. Делать для него, как для себя, и при этом выражая его индивидуальность.

Со временем это перерастает в такое доверие, что мои постоянные клиенты просто высылают мне фото, говорят, сюда надо какую-нибудь мебель или декор добавить. Я спрашиваю: «Какой, что именно вам хочется?». И получаю в ответ: «Наташа, мы не знаем, придумайте вы что-нибудь». Начинаешь выяснять детали, чем сейчас человек занимается, что у него в жизни происходит. Так одной из клиенток предложила дополнить интерьер портновским манекеном, она как-раз на стилиста училась. Девушка была в восторге, говорит, что это так шикарно и так просто, а ей в голову даже не пришло.

Конечно, порой, использую небольшие хитрости. Например, беру заказ и ставлю срок изготовления 10 суток, хотя заказанное изделие можно сделать и за пару-тройку дней. Но, во-первых, я предпочитаю, чтобы всегда был запас на случай форс-мажорных обстоятельств, например, материал из продажи исчез, и нужно где-то искать новый. А во-вторых, если сдаёшь изделие раньше, клиент воспринимает это как однозначное преимущество.

И в то же время нужно здраво оценивать свои силы и уметь отказывать или перенаправлять заказы. Например, меня как-то попросили реанимировать крупный старинный шкаф. Я прикинула: никаким боком этот шкаф ко мне в квартиру не влезет — не смогу работать. И тут я вспомнила про коллегу-декоратора, она как раз живёт за городом, в доме, и этим спектром работ занимается. Я ей позвонила и предложила взять заказ. Она была в шоке, что я ей просто так своего клиента отдаю, без какого-то там процента для себя.

— Ну сейчас за клиентов всеми силами держатся.

— Я это понимаю, но радикализм в этом вопросе считаю неправильным. Нам, частным мастерам, столярам, дизайнерам и декораторам нужно вместе держаться. А то бывает, что какой-то один этап я не могу дома сделать без оборудования. Обращаешься к ребятам с просьбой, например, на станке выпилить небольшой круг из фанеры, а они за это спрашивают 1250 рублей. Ну это же дикость. В итоге и у меня трудности, и они ничего не получили с такой стоимостью работ.

А ведь если помогать друг другу, клиенты будут у всех буквально. Раз ты перенаправил — потом перенаправят уже тебе, или вы совместно что-то создадите. Заказчики будут довольны, вернутся, ещё и друзей и знакомых приведут. У нас же основной прирост потребителей через соцсети и сарафанное радио.

Поэтому, надо уметь честно говорить: «Мы не можем это сделать, но я Вам хорошего мастера порекомендую». В нашем случае так часто приходится отвечать, когда заказывают особо крупные изделия: с ними мы даже вдвоём с мужем не справимся, да и места в квартире мало.

— Как раз мы подошли к вопросу о домашней мастерской. Почему дома решили работать?

— Я была резидентом в одном проекте, мы оборудовали шоурум, плюс там можно было и работать. Знаете, мне не понравилось. Во-первых, скучно сидеть без дела, когда нет клиентов, в то время как дома масса занятий найдётся. Во-вторых, приличное время на дорогу уходило, которое можно было бы на изделие потратить.

А так мы оборудовали небольшую кладовку, где храним сырьё и инструменты. С мелкими вещами прямо в квартире работаем. Даже «малярим» дома, потому что краски и лаки используем водные, которые не дают запаха.

А если изделие крупное, но сборное, то весной, летом, осенью идём с мужем красить или шлифовать прямо во двор. Сразу все соседи собираются — на шоу посмотреть, узнать, что, для чего. Мы уже смеялись с супругом, что пора мастер-классы устраивать.

— Что необычного приходилось делать за шесть лет практики? Что чаще заказывают: мебель или декор?

— В основном, конечно, делаем больше декор. Из пяти заказов на мебель приходится только два. Однако бывали и прям эксклюзивные заказы.

Например, как-то делали декоративные ящики для детской театральной студии. Нужно было, чтобы они могли раскладываться, но были прочными, потому что детишкам надо было на них во время выступлений стоять. И при этом не тяжёлые, потому что сами же дети по сцене их переносили. И вдобавок, чтобы их можно было в самолёте перевозить на гастроли. Пришлось очень много расчётов сделать.

Однажды нам заказали подиум для мероприятия, причём срочно. Мы с мужем понимали, что будет сложно, но загорелись, такой азарт проснулся — берёмся. Вдвоём за сутки изготовили огромный подиум, сборный, из трёх частей, с подсветкой и ящиком для декора. Потом смотрю по телевизору, а на нашем подиуме мэр сидит.

— Вы с мужем на одной волне, а другие родственники как относятся к мастерской в квартире?

— Сын взрослый, живёт отдельно, а кот давно привык — ему ничего не мешает. Ему порой весь этот процесс так же интересен, как и нам.

У нас по сути такой семейный бизнес. Если я, допустим, генеральный директор, то муж технический директор, сын — начальник PR-отдела, а кот — талисман. Сын, действительно, помогает развивать соцсети, занимается наполнением. А муж не только у меня и в столярке, и в электрике, но и в поиске интересных вещей. Бывает приходит с работы, говорит, мол, у нас там выставили старую лампу или треногу от нивелира, нам же надо? Конечно, надо! Принесём вместе домой, отмоем, отреставрируем и в дело пустим.

— Не хотите отдельную площадь оборудовать?

— Это уже мой стиль жизни, я работаю в удовольствие, а с цехом всё может перерасти в поток. Я видела то, как многие частные мастера переходили на такой формат, когда появлялся цех. Нужно будет, чтобы станки работали, окупали себя, материалов потребуется больше, а многие поставщики и так не хотят с мелкими изготовителями работать. Говорят, рукоделием занимаетесь. Да я создаю авторские вещи, где всё от идеи до исполнения исключительно моё, весь цикл, своими руками.

Мой жизненный план — это ещё больше освоить столярку, заиметь собственный домик, где на первом этаже будет мастерская и маленький уютный магазинчик с нашими дизайнерскими штучками, а на втором мы будем жить сами.

— Девиз вашей студии: «Мастерская с сибирским характером». А какой он, по-вашему, сибирский дизайн?

— Я сама об этом задумывалась, когда на выставках меня по моим изделиям узнавали. Вот чем же они так выделяются? Мне кажется, что в сибирском дизайне очень много от северного, скандинавского. Я очень люблю простоту и чистоту линий, натуральное, ничем не приукрашенное дерево. При этом у нас рядышком Азия, откуда идёт много своих декоративных элементов, яркого цвета, золота. То есть сибирский дизайн — на стыке культур.

Плюс в сибирском дизайне очень много природных деталей. Наш лес благородно старится. Мы за разумное потребление и часто реставрируем старые вещи с Avito, используем ветки, сухоцветы, всё, что находим. Ведь вокруг нас столько красоты, которую можно пустить в ход — бери и делай.

И сибирский дизайн очень стимулируют трудности: опять же материалов не получается найти, винтаж, который на рынках в Европе и Америке стоит копейки, здесь бывает очень дорогой. Приходится вложить всю душу и все старания, чтобы создать что-то уникальное и необыкновенное.

Но все усилия окупаются — наши изделия сейчас есть во многих городах России, а ещё в Грузии, Израиле и Германии. И уверена, что география сибирского дизайна будет только расширяться.

Такие частные мастера не пытаются конкурировать с серийным мебельным производством — они просто для удовольствия, без спешки и суеты, создают необычные и душевные изделия. Они смотрят на работу с совершенно иной точки зрения, которая и привлекает к ним почитателей и заказчиков. Этот совершенно иной ракурс вполне может быть интересен крупным производителям. Возможно, кто-то даже сможет по-другому взглянуть на свой собственный бизнес.

Текст беседы: Мария Бобова
Фото: Наталья Старикова