Почти 20% мебели в России производят нелегально
По оценкам Ассоциации мебельных и деревообрабатывающих предприятий России (АМДПР), в конце 2020 года объём нелегальной мебельной продукции достиг 40 млрд рублей, что составляет примерно 20% от общего числа выпускаемой в России мебели. Как отметили в ассоциации, это показатель – безусловный исторический максимум.
Больше всего контрафакта в сегменте корпусной (спальни, кухни, прихожие) и мягкой мебели (диваны, кресла). В этих нишах доля фальсификата достигает 40%, то есть, это приблизительно каждая вторая единица. Самым «серым» регионом, с наибольшим количеством контрафакта, оказался Приволжский федеральный округ.
«Уйти в тень производителя провоцирует совокупность различных факторов. Это и невыполнимые требования техрегламента по формальдегиду, и огромная налоговая нагрузка, и сложное бюрократическое обеспечение производства. Драйверами роста теневого сегмента являются низкие доходы населения, стимулирующие людей выбирать продукцию не качественную, а дешёвую, и полное попустительство всех ветвей власти и правоохранительных органов на местах», – дал объяснение генеральный директор АМДПР Тимур Иртуганов.
Эксперт отметил, что «серые» производители идут на многое для снижения себестоимости, в том числе прибегают к использованию самых дешёвых плит ДСП для строительных работ с высоким содержанием ядовитого для человека формальдегида.
Итоговые цены становятся интересны не только частным покупателям, но и оптовым заказчикам. Представитель АМДПР рассказал, что встречаются ИП, которые поставляют в мебельные торговые сети диваны стоимостью в 5 тысяч рублей. Качественная мягкая мебель даже эконом сегмента не может столько стоить.
«Официально в штате этого ИП 3 человека. Вопрос: как три работника могут производить столько мебели, чтобы обеспечить потребности одной из крупнейших сетей?», — говорит Тимур Иртуганов.
Кроме того, впоследствии кризиса коронавируса российские предприятия столкнулись с тотальной нехваткой сырья — ДСП и МДФ — и в борьбе за дефицитные плиты «белые» производители проигрывают «серым».
«Я точно знаю, что в Воронеже работает ещё один «Ангстрем», я вижу это по тому, сколько «теневики» потребляют сырья, инструментов. Нам не хватает плиты, потому что она уходит к тем, кого мы не видим. По нашим оценкам, нелегальные производители мебели в Воронеже потребляют столько же плит, сколько и официальные», — отмечает вице-президент, член наблюдательного совета компании «Ангстрем» Сергей Радченко.
Ситуация не становится лучше и из-за отсутствия контроля надзора со стороны государства. Из-за того, что на деятельность незаконных мебельных предприятий в регионах закрывают глаза, те могут позволить себе расширяться и расти.
«Сегодняшние нелегалы не в подземелье сидят. Это обычные производственные корпуса с современными технологическими линиями, подключённые к инженерным коммуникациям, собственные склады. На таких заводах работают сотни человек. Они открыто располагаются в промзонах, за которыми следит и МЧС, и местные отделения Минпромторга, и налоговики, и другие проверяющие органы. Как такое может происходить?» — удивляется Тимур Иртуганов.
В качестве первоочередной меры эксперты отрасли предлагают привлечь к масштабным проверкам деятельности нелегальных мебельных кластеров правоохранительные и надзорные органы — прокуратуру, МВД, ФНС.
«Для координации действий государства и добросовестных участников рынка в ближайшее время будет создана рабочая группа, куда войдут представители АМДПР и Минпромторга», — заявил Тимур Иртуганов.
По информации АМДПР
